Один на миллион - Страница 17

– Ты куда собрался? – опешил Шер-Хан.

– Хотите сами меня добить, чтобы живым не достался? – равнодушно спросил Алексей и начал устанавливать винтовку на сошки возле заднего колеса автобуса.

– Броню хоть одень, – прошипел Шер-Хан. – Леонардо! Что там с подмогой?

– Из города вышла помощь. Будут минут через десять, командир. Пытаюсь связаться с армейцами. У них полигон рядом.

Хамелеон и Шер-Хан уже организовали себе огневые точки, а Леонардо выпустил два десятка роботизированных мин, которые, смешно семеня словно крабы, расползлись по кустам. Сам повелитель электроники уже занял место за боевым пультом лазерной турели.

Алексей мягко потёрся щекой о приклад и, проморгавшись, приник к амбушюру прицела.

Первого он увидел, как короткое мельтешение в глубине ветвей. Он прижался плотнее к винтовке и аккуратно, как учил дядя Витя, нажал на курок. Короткий шелест, звон затвора, и что-то в глубине кустарника громко вскрикнуло. Алексей перевёл прицел ниже и дал длинную очередь у самой земли. Теперь кричало сразу несколько человек. На крики сползлись сразу три мины, и через секунду там слитно ахнул мощный взрыв. Прямо перед Алексеем упал кровавый ошмёток того, что ещё недавно было человеком, но не обращая на такие мелочи внимания, он продолжал вести бой. Пули уже вовсю молотили по автобусу, высекая искры из брони, а Алексей всё так же деловито, словно на стрельбище, выцеливал мишени и нажимал на курок. Постепенно он почувствовал, что боевой азарт потёк по его жилам словно огонь. Он резко выдохнул, словно выплёвывая весь накопившийся в душе лёд, и с каким-то новым ощущением, поймав в перекрестье прицела очередного врага, нажал курок гранатомёта. Человек только успел посмотреть на свой живот, где догорал замедлитель гранаты, как прозвучал взрыв, и кровавые тряпки разметало по сторонам.

– Командир! У нас вызов на армейской аварийной.

– Кто там ещё? – удивился Шер-Хан, не прекращая стрельбу. – Переключи на меня.

В ухе полковника возник смутно знакомый голос.

– Вызываю командира подразделения, ведущего бой.

– Назовитесь.

– Полковник Алиев, подразделение сорок четыре десять. Код – «Изумруд».

– Здесь полковник Курбатов, Служба Охраны. Код – «Рондаш», – представился Шер-Хан, делая жест Леонардо. Тот сразу всё понял и его пальцы забегали по клавиатуре.

– О! Шер-Хан! Ты чего шумишь, старая полосатая кошка? – раздалось в эфире.

Леонардо кивнул.

– Генштаб подтверждает.

– Привет, Али. – Курбатов зло ощерился, вгоняя пулю в очередного врага. – Ты без ансамбля?

– Да как... – удивился полковник. – Вся банда в сборе.

– А у вас есть чего?

– Так мы прям с полигона.

– О! Да вы просто дорогие гости к нашему столу.

– Ещё какие! – хмыкнул Али. – Согласно данным со спутника, в нашу сторону идёт экраноплан. На запрос не отвечает.

– Поторопись. А то меня тут прижали капитально.

– Так. Давай оттягивай своих парней назад, а мы этими браконьерами займёмся.

– Понял. – Шер-Хан кивнул невидимому собеседнику и, прижав наушник, бросил в эфир: – Всем кто меня слышит. Отойти к стоянке. Леонардо! Активировать радиомаяки.

И сразу же из-за далекого холма взметнулись плотные клубы пыли, и из облака, словно всплывая, показались две бронированных туши в защитной окраске. Бронетранспортёры развернулись над холмом, и один из них, быстро набрав скорость, рванул на перехват экраноплана, а второй пошёл по пологой дуге, поливая огнём всё, что двигалось на земле. Через пять минут пилоты доложили о подавлении огня, и ссыпавшийся словно горох с борта бэтээров спецназ начал зачистку.

Вышедшие из боя охранники выглядели, словно уцелевшие в мясорубке. Многочисленные ранения, прикрытые кровеостанавливающими плёнками, и грязные от земли руки и лица.

Парни из спецназа уже закончили с основной работой, и часть сортировала пленных, а часть, переквалифицировавшись на некоторое время в санинструкторов, оказывала первую помощь раненым.

Ещё через десять минут скоростным бортом прибыла тревожная группа Службы Охраны, а ещё через пять на поляну стали опускаться медицинские машины.

– Так это из-за тебя весь сыр-бор? – Высокий мужчина могучего телосложения легко, несмотря на тяжёлую броню и оружие, подошёл к Алексею.

Тот поднял глаза и негромко произнёс:

– По-видимому.

– А чего такой хмурый, вроде всё закончилось?

– Если кто-то из моих друзей умрёт, я найду организатора и заставлю его сожрать собственные яйца.

Али поднял бронестекло и, стравив воздух из подбородочных мешков, неторопливо снял шлем. Затем он с доброй отеческой улыбкой посмотрел в лицо мальчишке, собираясь, видимо, произнести одну из нравоучительных сентенций. Но, заглянув в его глаза, вдруг удивлённо замер. Даже для него, опытного волка войны, было дико и странно видеть полыхающую в глазах подростка первозданную ярость, так контрастирующую со спокойным, даже слегка небрежным тоном.

Заместитель командира группы, а по совместительству, кроме всего прочего, штатный психолог, подошёл с каким-то вопросом, но был остановлен коротким предупредительным жестом. «Внимание!»

Мягко, словно большая кошка, майор подошёл ближе и, пройдя вдоль тела подростка биосканером, только покосился взглядом на позеленевший индикатор, а потом так же, как и его командир, заглянул в глаза мальчишке и, неожиданно рассмеявшись странным шипящим смехом, хлопнул по угловатому плечу затянутой в броню перчаткой.

– Наш человек! – И обернувшись к командиру, спросил: – Математик, говоришь? Юное дарование? Ну-ну. – И пошёл к бэтээру, оставляя за собой на песке глубокие рифлёные следы.